Вопрос Сергей Гуриев: «-- Как дела? -- Все нормально. Дела открыты.»

slon.ru/russia/sergey_guriev_kak_dela_dela_otkryty_-949866.xhtml

Сергей Гуриев: Как дела? Дела открыты!

Моя история очень проста. Я стал свидетелем по делу 18/41-03. Это «материнское дело» ЮКОСа, открытое в 2003 году. Именно из этого дела были «выделены» все те дела, по которым и были осуждены Ходорковский, Лебедев и их коллеги.

Статус свидетеля по «делу ЮКОСа» – это как упавшая на голову сосулька. Просто не повезло. Да, не надо жить в стране, где не убирают сосульки. А если уж живешь, не надо под ними ходить – публично высказываться в поддержку Навального, участвовать в общественной экспертизе второго дела Ходорковского. А если уж ходишь, тогда не жалуйся, если не повезет.

Интересно, впрочем, насколько быстро привыкли, что это нормально. Я отлично помню, что еще три месяца назад, когда допросы только начали, мой коллега сказал мне, что необходимо потребовать от властей, чтобы допросы прекратились, – иначе продолжать работать ректором просто нельзя. А уже в мае он сказал, что на допросы можно и нужно продолжать ходить – в этом нет ничего страшного, такая у нас страна.

Когда я рассказываю коллегам за границей свою историю «свидетеля» с допросами, угрозами следователей, их требованиями обеспечить «алиби», слежкой за мной или моей женой, неожиданным обыском и изъятием всей электронной почты за пять лет на откровенно сфабрикованных основаниях, они ужасаются. В России же мне все чаще говорят: «А чего еще ты хотел», «Это нормально». Многие коллеги сказали, что «риски приемлемые», что не надо переживать, надо продолжать работать и ходить на допросы. (Один коллега даже сказал: «Если будет подписка о невыезде, сядешь в машину и уедешь на Украину».) Не надо бояться и бредовых обвинений Сергея Маркова и других «политологов» в том, что РЭШ якобы использовалась для финансирования оппозиции. Не надо переживать и о том, что следователи, вызывая на допрос, могут без предупреждения произвести гораздо более жесткое «следственное действие».

Именно то, что ненормальное быстро становится нормой, и убедило меня в необходимости отъезда. Вчера было нормальным то, что ректору негосударственного вуза можно критиковать государство. Сегодня нормально то, что у меня – без всяких обвинений – отобрали мое право на тайну переписки и провели обыск. Завтра будет нормой лишение свободы передвижения или арест?

Я не хочу нести такие риски. Уехав во Францию, я потерял очень много – у меня не было ни долгосрочной визы, ни работы, ни знания французского. Работу, впрочем, я нашел довольно быстро – еще до того, как разразился скандал (которого я, конечно, всячески старался избежать). Мне особенно обидно, что мне пришлось покинуть РЭШ, не доделав много важных дел и не выполнив многих обязательств перед своими коллегами.

Но я остался свободным человеком, и грустный анекдот, рассказанный мне моим товарищем, который остался в России (и ходит на допросы в СК в качестве подозреваемого – совсем по другому делу), останется для меня всего лишь анекдотом. Этот анекдот лучше всего говорит о том, что является нормой в сегодняшней России:

– Как дела?

– Все нормально. Дела открыты.



Оппозиционеры: Генетическая память заставляет граждан бежать из страны

top.rbc.ru/viewpoint/06/06/2013/860946.shtml




Эксперт скорее будет дураком, чем жуликом

www.vedomosti.ru/politics/video/31_2531






Сергей Гуриев (ректор РЭШ) объясняет, что нужно сделать, чтобы оппозиция перестала существовать

www.vedomosti.ru/politics/video/75_1175






www.vedomosti.ru/library/news/12987591/budu_stroit...shij_rektor?full#cut

Персона — Сергей Гуриев, бывший ректор Российской экономической школы
Сергей Гуриев — о внезапных налоговых проверках, проекте ограничения выезда граждан за границу и тайных признаниях иностранных инвесторов в Давосе

Ольга Проскурнина
Vedomosti.ru
11.06.2013


Кафе Daguerre, где мы встретились с Сергеем Гуриевым, расположено недалеко от Парижской школы экономики, где уже больше трех лет работает его жена Екатерина Журавская. В 2009 г. она, испытывая гораздо меньше оптимизма по отношению к российским властям, чем муж, решила найти постоянную работу в западном университете. «Она выдающийся экономист и может получить работу в любом европейском городе», — без лишней скромности аттестует Журавскую Гуриев. Сам он, тоже признанный в мире экономист, уезжать из России не планировал (в феврале 2009 г. его как раз включили в первую сотню кадрового резерва президента Медведева). Поэтому на семейном совете решили подавать заявку в такой университет, чтобы Гуриеву было удобно прилетать к семье на выходные, а жизнь была бы не очень дорогой. Париж оказался оптимальным выбором. Гуриев здесь уже явно обжился. Пока мы ждем официанта, он советует прогуляться по улице Дагерр, на которую выходит кафе: там есть все, чем богата Франция, — гастрономические лавки всех родов, модные бутики и ресторанчики на любой вкус. Когда новость о вынужденной отставке ректора РЭШ попала в ведущие западные СМИ, Гуриев сразу получил предложения о работе из лучших университетов мира. «Но мои дети категорически не хотят покидать Францию, и я могу их понять», — говорит Сергей. А преподавательскую вакансию в парижском университете Science Po он нашел еще до шумихи в прессе. Дочери Гуриева и Журавской 11 лет, сыну — девять. Родители объяснили им, почему отец решил не возвращаться в Россию. «В любом случае тут все знают про эту историю, — добавляет экономист. — Меня уже узнают на улицах. Я стал известным человеком. Это не очень хорошо. Это не моя цель, у меня другая работа».

«Считали, что можем принести больше пользы в России»

Его целью и работой много лет была РЭШ — согласно международным рейтингам, лучший экономический институт СНГ, стоящий на 27-м месте среди 1500 лучших факультетов экономики. По словам Гуриева, своим успехом Российская экономическая школа обязана видению Валерия Макарова — директора Центрального экономико-математического института РАН, который основал РЭШ в 1992 г. и стал ее первым ректором. В 2004 г. его на этом посту сменил 34-летний на тот момент Гуриев (Макаров с тех пор — президент школы). Гуриев, выпускник МФТИ по специальности «прикладная математика», начал работать в РЭШ летом 1998 г. вместе с Журавской, которая до отъезда на Запад училась в РЭШ. До этого они оба учились в США. «Я вернулся после постдока в MIT [постдокторантуры в Массачусетском технологическом институте], она — после PhD в Гарварде. Познакомились мы в Москве, но виделись в Москве только раз», — рассказывает он. Параллельно супруги-экономисты стали сотрудничать с Российско-европейским центром экономической политики (РЕЦЭП; впоследствии на его основе был создан Центр экономических и финансовых исследований и разработок, который в 2005 г. присоединился к РЭШ). «РЭШ и РЕЦЭП предложили нам работу [потому, что] это были единственные организации в России, которые хотели нанимать исследователей международного уровня. Мы не искали работу за границей, так как считали, что можем принести больше пользы в России», — резюмирует Гуриев.

В Париже жарко, надвигается гроза. Мне приносят швепс со льдом, а Гуриеву — пиво с лимоном. Немного поколебавшись, он заказывает к пиву тарелку картошки фри — признается, что давно этого не делал, так как дома все придерживаются здорового питания. Я спрашиваю, как бывший ректор РЭШ отреагировал на высказывания министра экономического развития Андрея Белоусова, своего давнего оппонента в спорах об экономической политике. Комментируя эмиграцию Гуриева, тот, в частности, заявил журналистам: «Я знаю подоплеку всего этого дела, там нет политики, это чисто, я бы сказал, общественно-хозяйственные причины. Эта история возникла достаточно давно. Ситуация в РЭШ достаточно хорошо известна тем, кто находится близко от РЭШ» (цитата по «Прайму»). Гуриев удивлен формулировкой «общественно-хозяйственные причины». Он предполагает, что министр мог иметь в виду проверки со стороны госорганов, с которыми РЭШ столкнулась впервые за те годы, что он был ее ректором. «Одновременно с моими допросами в Следственном комитете в РЭШ действительно были проведены налоговая проверка и проверка Рособрнадзора, — рассказывает Гуриев. — Обе они начались как раз в то самое время, когда начались [мои] допросы: налоговая проверка — в январе — феврале, проверка Рособрнадзора — в марте. Нам сказали, что и та и другая — это нормальные плановые проверки. Но прежде ничего подобного не было. Насколько я понимаю, налоговых претензий пока нет. У Рособрнадзора есть претензии к РЭШ по недостаткам, которые должны быть устранены в определенные сроки».

«Будем устранять, — говорит по привычке уже бывший ректор РЭШ. — Я надеюсь, теперь, когда я уехал, эти проблемы будут решены».

«второго дела ЮКОСа нет»
На протяжении всей нашей беседы Гуриев держится спокойно. Но когда речь заходит о политических обвинениях в его адрес, чувствуется, что внутренне он заводится. Особенно его возмущают комментарии бывшего сотрудника американского Центра Карнеги, а ныне члена Общественной палаты Сергея Маркова о том, что Гуриев был «серым кардиналом» антипутинской части медведевской команды и каналом связи этой группы с мировой олигархией«. «Некоторые из этих претензий я слышал в разговорах со следователями, а некоторые не слышал — и за это крайне благодарен политологу Маркову: он, по сути, рассказал, как бы следователи беседовали со мной дальше, если бы я продолжал ходить на допросы», — иронизирует бывший ректор РЭШ.

Сами же эти претензии, по его словам, не только абсурд, но и откровенная ложь: «Российская экономическая школа никогда не поддерживала Навального или других оппозиционных политиков. Я поддерживал Навального только из личных средств. Кроме того, я вообще никогда не получал деньги от Ходорковского и его партнеров. Про те $50 000, которые Российская экономическая школа получила от его партнера Константина Кагаловского в 2003 г., я уже говорил: во-первых, это для РЭШ была незначительная сумма, во-вторых, я не был ректором РЭШ, в-третьих, я даже не был в это время в Москве, а находился в академическом отпуске длиною в год, работал в Принстоне и в РЭШ денег не получал. Эти деньги пришли после того, как я уехал в Принстон, и были потрачены до того, как я вернулся. То, что я являюсь “серым кардиналом”, “каналом связи”, — все это полный бред, но такого бреда много в документах, которые я видел в рамках допросов и других следственных действий».

Следственные действия начались 12 февраля. «Повестку доставили в РЭШ в четверг, 7 февраля, вечером. Я посоветовался с коллегами — все сказали, что на допрос без адвоката идти нельзя. В пятницу я созвонился с теми людьми, которых мне порекомендовали, в понедельник встретился с Русланом Кожурой из бюро “Аснис и партнеры”, которое занимается подобными делами, — и ни секунды не жалею, что нанял адвоката. И всем рекомендую ходить на допрос только с адвокатом», — говорит Гуриев. Клиентами «Асниса и партнеров» были бизнесмен Олег Киселев и жена бывшего мэра Москвы, владелица компании «Интеко» Елена Батурина — им обоим пришлось уехать из России, опасаясь арестов.

Могут ли следователи по первому делу ЮКОСа добраться до свидетеля по этому делу Гуриева, который решил остаться за границей? Гуриев уходит от ответа: «Формально я нахожусь в долгосрочном отпуске. Продолжаю оставаться зарегистрированным в Москве, но не собираюсь там появляться. В том числе и потому, что в отношении меня введен специальный режим пересечения границы и пограничная служба обо всех моих пересечениях российской границы должна докладывать Следственному комитету. Более того, копируют все страницы моего паспорта, чтобы увидеть, границы каких еще стран я пересекал. И моя жена попала под тот же самый режим, что, как мне кажется, совершенно возмутительно. В отличие от меня она не проходит свидетелем по делу ЮКОСа. И это дает мне основания подозревать, что такой режим в отношении ее связан с тем, что она финансово поддерживала Навального». Может показаться парадоксальным, что Гуриев стал свидетелем по первому делу ЮКОСа, всего лишь написав экспертное заключение по второму. Но Гуриев отмечает и другой парадокс: «Ответственно заявляю: никакого второго дела ЮКОСа нет. Может быть, Ходорковский что-то украл. Но во втором деле ничего так и не было доказано. Ходорковского, в частности, на полном серьезе обвинили в создании вертикально-интегрированной компании. Я, как эксперт, написал, что ничего преступного в создании вертикально-интегрированной компании нет и что все нефтяные компании мира построены по такому принципу» (см. врез). Обсуждал ли заказчик экспертизы по второму делу ЮКОСа, Дмитрий Медведев, ее выводы с авторами? Гуриев отвечает отрицательно. «Но я в целом должен сказать, что к президенту Медведеву у меня по этой ситуации никаких претензий нет, — рассуждает бывший ректор РЭШ. — Он мне предложил высказать свое мнение, а я должен был как взрослый человек просчитать все последствия. Ну вот, можно сказать, я их и просчитал. Я понес серьезный ущерб, я чувствую себя очень плохо оттого, что пришлось в таком внезапном режиме бросить РЭШ. Многие планы и проекты, которые я хотел реализовать в России, не реализуются. А что делать? Это не претензии к Медведеву. Это моя, если хотите, наивность. Я считал, что российский гражданин имеет право высказывать свою точку зрения. Я и сейчас считаю, что нельзя бояться говорить правду. Но я знаю теперь, что с таким поведением сопряжены существенные риски».

«Так долго продолжаться не может»
Гроза так и не началась, но дождь все-таки закапал. На открытую террасу нашего кафе надвигается тень от автоматического карниза, который включили официанты. Мы говорим об антиутопии Владимира Сорокина «День опричника» — ее действие происходит в России 2027 г., погрязшей в кровавых репрессиях и отгородившейся от всего мира «Великой русской стеной». Недавно высокопоставленный источник «Ведомостей» рассказывал о проекте, призванном усложнить выезд граждан за границу, — вот и «День опричника» как раз начинается с воспоминаний о массовом добровольно-принудительном сожжении загранпаспортов на Красной площади. «В книгах Сорокина мы можем увидеть много напоминающего сегодняшнюю российскую реальность, — соглашается Гуриев. — С другой стороны, не надо забывать, что так долго продолжаться не может. “День опричника” не может существовать в современном глобальном мире. Рано или поздно — о чем, кстати, постоянно говорит и Владимир Путин — Россия станет демократической страной. Никто в этом не сомневается. Путин говорит, что у России свой путь к демократии. Это правда. Все страны идут, может, и своим путем, но в одну и ту же сторону. Китай тоже будет более демократической и рыночной страной. Остаются только Северная Корея и Куба, но и Куба тоже движется в общем направлении. Не нужно думать, что есть какая-то альтернатива демократическому и капиталистическому устройству общества и экономики. Есть разные модели капитализма — шведская, американская, французская, — но везде есть частная собственность, соблюдение прав человека и подотчетность власти обществу».

Гуриев отмечает, что российские власти стараются отделять вопросы соблюдения прав человека от вопросов бизнеса: «Все-таки Россия вступила в ВТО. Думаю, Россия неизбежно вступит и в ОЭСР. Россия будет проводить Олимпиаду и футбольный чемпионат мира. И в этом смысле Россия не собирается быть Северной Кореей. С другой стороны, западные лидеры все больше критикуют Владимира Путина. Например, за дело Pussy Riot. И мне даже страшно представить себе, как к Владимиру Путину будут относиться после дела Навального. Это сказывается и на бизнесе». Он вспоминает, как на закрытом заседании в Давосе руководитель одной из крупнейших компаний мира, обычно симпатизировавший России, сказал российским чиновникам: «Мы заработали в России много денег, создали много рабочих мест, очень довольны тем, как идет бизнес. Но после “закона Димы Яковлева” мы больше ничего хорошего о России сказать не можем — ни в конгрессе, ни в советах директоров своих компаний. Просто не можем». Так что это серьезная проблема и для бизнеса тоже, заключает экономист.

О проектах ограничения выезда граждан за границу Гуриев прежде не слышал. «Но вы знаете, за последний год произошло так много необычного, что, может быть, такие проекты уже и есть, — допускает он. — Вообще говоря, именно из-за этой непредсказуемости я и уехал. Потому что вещи, которые раньше мне казались невероятными в отношении любого человека (я имею в виду болотное дело, дела Pussy Riot и Алексея Навального), стали реальностью. То же самое произошло и в моем отношении. Я понял, что с каждым днем можно ожидать все более безумного развития событий. А моя ситуация уже дошла до грани: дальнейшее ухудшение отношений Следственного комитета со мной означало бы ограничение свободы передвижения. А может быть, и что-то похуже. Я видел это своими глазами. Очевидно, что следователи могли произвести любой документ в любую секунду и в любой момент подписать его у судьи вне зависимости от того, сделал я что-то или нет. Я повторю вслед за Владимиром Путиным, что не сделал ничего плохого и что нет никаких оснований лишать меня свободы. Тем не менее я не согласен с ним в том, что в современной России это дает гарантии безопасности».

Не исключено, что Путина вдохновляет пример Китая, где права человека просто не принимаются властями в расчет. Но у Китая, по словам Гуриева, есть важное отличие от России: «Там на самом деле каждые 10 лет меняют высшее руководство. И это создает целый набор стимулов для меритократического продвижения внутри системы. Меняется генеральный секретарь КПК и все Политбюро, вместе с ними происходит ротация на средних уровнях, и наверх продвигаются люди, которые лучше работают. Поэтому китайская система управления гораздо эффективнее российской. Несмотря на коррупцию, которая там есть, очевидно, что в Китае инвесторы чувствуют себя более комфортно. Это видно и по ценам китайских акций, и по притоку капитала. Разница просто бросается в глаза. В России же, напротив, отток капитала увеличивается, что приводит к стагнации экономики». Дать экономический прогноз для России на ближайшие пять лет Гуриев отказывается: «Это вопрос не ко мне. Все, что нужно сделать для экономического развития России, записано в статье Владимира Путина “Ведомостям” 30 января 2012 г. “Нам нужна новая экономика”, в его указах, которые формализовали эти предложения. Если указы от 7 мая 2012 г. будут выполнены, в России будет новая экономика — и она будет расти. Судя по тому, что российские акции стоят в разы дешевле своих, к примеру, бразильских аналогов, а отток капитала продолжается, инвесторы не верят, что эти обещания исполнятся».

«Не хочу сидеть в тюрьме»
Сенсация собрания акционеров Сбербанка 31 мая, где Гуриев стал лидером голосования на выборах в совет директоров, невзирая на самоотвод, удивила и Гуриева. «Но все было по правилам. Как только я принял решение не возвращаться (это было 27 мая), я сразу подал заявление о неучастии в выборах нового состава наблюдательного совета — с тем чтобы дать время Сбербанку успеть что-то сделать до 31 мая, — вспоминает он. — Кстати, именно это заявление и стало причиной всплеска публикаций о моем отъезде. Я не собирался разговаривать с журналистами, но Сбербанк, как и положено по закону, раскрыл информацию о моем заявлении. И я должен был рассказать журналистам о том, что мое заявление не связано со Сбербанком. Больше я ничего не комментировал, но журналисты быстро докопались до истины». В том, что за него проголосовало больше акционеров, чем даже за Германа Грефа, нет «ничего сверхъестественного»: «Такое уже было, например, два года назад. Дело в том, что многие акционеры, зная, что Герман Греф пройдет в любом случае, отдают свои голоса другим кандидатам, поэтому он проходит с огромным запасом, но собирает меньше голосов, чем другой кандидат».

Получать статус политического беженца во Франции Гуриев не собирается: «Ну а зачем? Я не политический эмигрант. Я просто не хочу жить в России. Еще раз повторю: Владимир Путин правильно сказал, что я уехал по личным обстоятельствам. Мои личные обстоятельства — я не хочу сидеть в тюрьме». Во Францию он въехал по обычной шенгенской визе. Но позиция в Sciences Po дает Гуриеву право на получение долгосрочного вида на жительство. Захотят ли иностранные преподаватели РЭШ, которые всегда были главным козырем школы, работать в России после отставки Гуриева? «Я призвал своих коллег не волноваться и не переживать. Я считаю свой кейс изолированным, — говорит бывший ректор РЭШ. — Меня также волнует судьба моих российских коллег, которые работали или учились за рубежом и вернулись в Россию — они, наверное, думали, что Россия будет развиваться в другом направлении… Конечно, я переживаю на эту тему. Что с ними будет, я не знаю. Надеюсь, российские власти будут исполнять свои декларации о том, что российская высшая школа должна интегрироваться с зарубежной, подниматься в международных рейтингах и т. д.». Но сам он с Россией порвал бесповоротно: «У меня больше нет возможности участвовать в российской общественной дискуссии, да это и опасно для меня. Я не живу в России, не знаю, что именно интересует моих сограждан. Так что буду строить жизнь с нуля здесь».

Париж

У вас очень интересный подход к защите несчастных и обездоленных
Вы защищаете Ходорковского, прекрасно зная каким образом были получены капиталы в 90-е годы и каким образом эти капиталы пытались удержать при себе. С применением каких методов и средств.

Вы поддерживаете любую шваль, которая бежит за границу, как только теряет тепленькое доходное место, и начинает вещать о том, какие коррумпированные у нас органы власти и какой страшный режим насаждает В.В.Путин

Навальный - это вообще чудо. Таких клоунов в старину на Руси обмазывали дегтем, валяли в перьях и гоняли по улицам на потеху честного народа. Этот чудак на букву "М" не только обосрался сам, уделал всех вокруг, так практически в прямом эфире предает своих соратников, нимало этому не смущаясь. Вперед к власти, по головам. Спаситель, бля. АГА
А, простите, это же светоч УПсспозиции. О них как о мертвых можно, или хорошо, или ничего.



Таких примеров туева хуча.

Почему "правозащитники" наши не подняли вой, и не призвали принять закон с санкциями против сша, когда агент ФБР после многочасовой вербовки взял и разрядил пистолет в человека, якобы знакомого с Царнаевым и якобы бросившегося на него с ножом.
Тело парня на этой неделе доставили в Россию.
И все хорошо. Даже выговор не получил агент. Настоящий страж порядка.

А вы про Магницкого тут распыляетесь. Вы еще Полонского и Дурова начните защищать, тоже ведь добровольные изгнанники. Уже


Я прекрасно осознаю все недостатки современной государственной системы. Но я очень хорошо помню 90-е годы, в которые вы начинали свой бизнес, и прекрасно понимаю почему вы стремитесь вернуть мою страну в это говно, ведь вам и вашим Товарищам так удобно было зарабатывать деньги в то время.

А я туда нехочу. Мне нужна сильная Родина. Что бы ее Уважали, а если не уважали - значит боялись до усрачки.

И если бы в России был тоталитарный режим, которым вы пугаете здесь весь народ, вы давно за свои взгляды были бы на исторической родине в лучшем случае.
В сша с вами уже давно беседовали бы агенты фбр, на предмет благонадежности.

Думайте, мир меняется....))) Не в лучшую для вас сторону, что меня несомненно радует и огорчает одновременно

takeshi пишет: ...вы давно за свои взгляды были бы на исторической родине в лучшем случае...

Давно про "поцреотов" не читали? Могу ссылку кинуть.

takeshi пишет: ...Вы поддерживаете любую шваль, которая бежит за границу, как только теряет тепленькое доходное место...

Мне вас даже не жаль, такеши. Жалость - плохое чувство. Мне просто до вас нет никакого дела, и, надеюсь, у большинства прогрессивных людей такое же мнение. А у регрессивных - другое, ну вот и дружите со всякими там глумами...







...он вас поддержит. И Гуриева швалью снова назовёт.

Давайте, почитаю...

takeshi пишет: Давайте, почитаю...

lurkmore.to/%D0%9F%D0%BE%D1%86%D1%80%D0%B5%D0%BE%D1%82

www.vedomosti.ru/politics/news/12865681/guriev_sra...yatiem_garri_pottera

Гуриев сравнил дело ЮКОСа с проклятием «Гарри Поттера»
Уехавший из России бывший ректор РЭШ предсказал третий срок Михаила Ходорковского и «посадку» Алексея Навального

Сергей Смирнов
Vedomosti.ru
06.06.2013


Уехавший в Париж из России экс-ректор Российской экономической школы (РЭШ) Сергей Гуриев предсказал в интервью Financial Times третий срок Михаила Ходорковского и «посадку» объявившего о президентских амбициях Алексея Навального.

Цитируя основоположницу теории тоталитаризма Ханну Арендт, Гуриев сказал, что высокопоставленные чиновники в России утверждают «банальность зла» — «они попросту не думают о том, что делают» (все цитаты по FT). Арендт говорила о «банальности зла», характеризуя людей, бездумно организующих массовые убийства, санкционированные государственной властью.

Гуриев подтвердил, что был вынужден покинуть Россию из-за действий Следственного комитета России (СКР) по двум причинам: это его экспертный отзыв о деле ЮКОСа и то, что он откликнулся на призыв Навального о публичной поддержке оппозиции. «Я изучал [материалы дела ЮКОСа] исключительно с экономической точки зрения. Например, нужен был отзыв о том, является ли ЮКОС вертикально-интегрированной компанией и обычен ли такой тип организации. Я ответил, что да, является, что они обычны и ничего криминального в этом нет. Был эпизод с возможным хищением акций у внешних акционеров в 1999 г., однако он не проходил по сроку давности. Все эксперты сошлись в том, что обвинение необоснованно», — заявил Гуриев.

После этого СКР занялся Российской экономической школой, пытаясь доказать, что экспертов купили на деньги ЮКОСа. Гуриев сказал, что РЭШ действительно получила $50 000 от Ходорковского, но это было в 2003 г. и деньги были потрачены до того, как он стал ректором в 2004 г., вернувшись из Принстона, где преподавал. «Проклятие постигает всякого притронувшегося к ЮКОСу. Это как в “Гарри Поттере”: нельзя произносить имя Волдеморта. Оно — проклятие само по себе», — заметил Гуриев.

Гуриев признал, что они с женой, экономистом Екатериной Журавской, в 2012 г. пожертвовали 10 000 руб. в фонд Навального и пригласили оппозиционера выступить в РЭШ: «Навальный чрезвычайно важен. Его признают в качестве лидера. Он привержен традиционным ценностям, религиозен, очень смел». По информации Гуриева, против Навального была развернута спецоперация, завершившаяся обвинением по делу «Кировлеса». «Если все, что они смогли, — собрать это жалкое дело, это означает только то, что Навального действительно боятся», — считает Гуриев.

Американская юридическая фирма Loeb and Loeb проанализировала обвинения против Навального и в апреле опубликовала следующее заключение, напоминает FT: «Как и в деле ЮКОСа, Кремль снова злонамеренно использует российскую судебную систему, чтобы подавить, изолировать и заставить замолчать политических оппонентов».

«Мои друзья спросили Путина обо мне, и он ответил, что не имеет ничего против меня, но не может вмешиваться в работу Следственного комитета. Я прекрасно знаю, что бывает с людьми, о которых Путин говорит, что «не имеет ничего против». По словам Гуриева, во время его выездов за рубеж в последнее время таможенники долго решали, выпускать ли его за границу и впускать ли обратно в страну, и консультировались с начальством. «За себя я не беспокоюсь. Я беспокоюсь за Навального, за участниц Pussy Riot и за участников протестов, арестованных в прошлом году», — подытожил он.

www.kommersant.ru/doc/2204612

Сергей Гуриев: "В России мне небезопасно появляться"

Константин Эггерт побеседовал с бывшим ректором РЭШ Сергеем Гуриевым о причинах его отъезда во Францию и дальнейших перспективах в рамках программы "Действующие лица".

–– Сергей, вы оказались в центре внимания тех, кто проводил саммит Россия-ЕС, а именно президента Путина и его коллег из Европейского союза.

Вот что сегодня о вас говорил Владимир Путин: "По поводу того, что руководитель школы нашей экономической поехал в Париж, у него жена в Париже живет и работает; ему никто не угрожал, он постоянно к ней ездит. Хочет возвращаться, пусть возвращается. Хочет жить в Париже, он свободный человек, пускай живет в Париже. Никто не гонит, никто не выгоняет, никто не пугает. И не нужно раздувать на голом месте проблему, которой, собственно, не существует" –

www.kommersant.ru/doc/2204607

Как я понял, Сергей, вы уже ответили президенту, сказали, что не будете возвращаться. Проблема все же существует? Меня так учили: один человек говорит, что проблем не существует, другой говорит, что существует, значит, она все-таки существует.

С.Г.: Я не хотел отвечать президенту. Я не хотел оказываться в центре внимания, это действительно мое личное дело, мои личные обстоятельства.

Я действительно хочу оставаться в безопасности. И из того, что я понял, я как свободный человек имею право, в том числе и не соглашаться с президентом в оценке моих рисков. Я ничего плохого не сделал, но действительно в отношении меня были проведены следственные действия, которые были абсолютно незаконными. Я считаю, что мне в России небезопасно появляться.


–– Вы могли бы подробнее рассказать о том, каковы были эти следственные действия, чем интересовались следователи? Потому что, честно сказать, ваш отъезд на прошлой неделе стал, так сказать, разорвавшейся бомбой. Никто не ожидал, что такое с вами произойдет. Скажите, что было?

С.Г.: Чем интересовались следователи, я не могу вам сказать, это тайна следствия. Но, в частности, я вам расскажу историю, которая произошла 25 апреля, которая для меня была, наверное, поворотной точкой.

Следователи сказали, что они хотели бы провести допрос, но вместо допроса они пришли ко мне в офис с ордером на обыск и постановлением Басманного суда об изъятии всей электронной почты за пять лет. Я вам напомню, что электронная почта составляет тайну переписки, поэтому для ее изъятия нужно мотивированное решение суда.


Я не имею права говорить о том, из чего состояло решение, но любой человек, который это решение прочитает, со мной согласится, что оно абсолютно немотивированное, абсолютно ни на чем не основанное.

Меня больше всего, надо сказать, обеспокоил тот факт, что следователи сказали, что будет допрос, а пришли с какими-то другими следственными действиями. Эта неприкрытая ложь со стороны следователей заставляет меня задуматься о том, что в следующий раз, когда они предложат прийти на допрос или провести какое-то другое следственное действие, они могут вполне сменить мой статус со свидетеля на подозреваемого, выдать мне подписку о невыезде или что-нибудь хуже. Поэтому я думаю, что у меня есть основания полагать, что лучше мне в России не появляться. При этом напомню, что по слухам Владимир Путин неоднократно говорил, что мне ничего не угрожает, но и в работу Следственного комитета он вмешиваться не будет. Я думаю, что Владимир Путин –– тоже свободный человек и это его право и говорить, что мне ничего не угрожает, и не вмешиваться в работу Следственного комитета. Но как свободные люди мы имеем право друг с другом не согласиться.

–– Но с 25 апреля прошло довольно много времени до вашего отъезда, целый месяц. Что происходило в течение этого месяца? И меня действительно немножко удивляет, если хотите, вы обвиняете следователей во лжи, вы на них, прямо скажем, сердиты, вы недовольны, естественно, тем, что с вами произошло, но вы ничего не говорите о сути дела. То есть вы по-прежнему поддерживаете некое такое ощущение, что есть некий судебный процесс расследования какого-то дела и вы, так сказать, как законопослушный гражданин ничего о нем говорить не хотите. Вы уехали в Париж. Все-таки вы могли дать понять, о чем это дело, на какую тему?

С.Г.: Это дело №184103, "материнское" дело ЮКОСа. Это дело было открыто в 2003 году, оно продолжает жить и здравствовать. Из него выделяются эпизоды, по которым сидят Ходорковский, Лебедев, другие люди, работавшие в ЮКОСе. Вот все, что я могу сказать. Суть дела я не могу сказать не потому, что я боюсь следователей, а просто я пообещал ничего не говорить и свои обещания привык выполнять.

–– Кому пообещали не говорить?

С.Г.: Я подписал подписку о неразглашении. И раз уж я пообещал, что я не буду разглашать следственную тайну, то я не буду. Хотя, как вы правильно отметили, я считаю действия следователей незаконными.

–– Что происходило в этот месяц после этого неожиданного обыска?

С.Г.: Да, 25 апреля я поговорил со следователями. Они начали копировать мою электронную почту. Они копировали ее двое суток. Потому что я много пишу электронной почты, по-моему, было что-то 40 или 45 Гб. Кстати, в кулуарах следователь обмолвился, что им нужна почта с 2008 года, потому что именно, как они считают, с 2008 года я занимаюсь политической деятельностью. То есть это дело действительно не совсем юридическое. Оно действительно имеет какой-то политический оттенок. При этом я считаю, что я политикой не занимаюсь. Но вот у нас опять-таки как у свободных людей со следователями произошло несогласие.

–– Как вам мотивировали, как описали ваше политическое дело, вашу политическую деятельность следователи? То есть в чем это заключается, с их точки зрения?

С.Г.: Вот они считают, что публичные высказывания –– это политическая деятельность. Но я скажу, что произошло дальше. 26 апреля я поехал на конференцию в Санкт-Петербург, потом я поехал на выходные в Париж, потом 29 апреля я приехал в Москву. Я поговорил с коллегами, спросил у них совета, они сказали, вообще говоря, тебе в России делать нечего. Целый ряд друзей, коллег, в том числе высокопоставленных, порекомендовали мне уехать. Я купил билет на самолет на следующий день и уехал. При этом надо сказать, что я уехал, не имея ни предложения о работе, не имея ни долгосрочной визы. Я просто взял и действительно на следующий день уехал. Я считаю, как пишут в Facebook, что лучше в Париже, чем в Краснокаменске.

–– Сергей, вы упомянули, что посоветовались с целым рядом друзей, в том числе высокопоставленных. И чиновников вы имели в виду?

С.Г.: Да, в том числе и чиновников.

–– И эти люди сказали, что вам небезопасно в России оставаться?

С.Г.: 29 апреля мне сказали, что небезопасно. В мае они сказали, что, скорее, безопасно, то есть мнения, конечно, разделились. Но некоторые люди считают, что я преувеличиваю свои риски, некоторые люди считают, что я, наоборот, прав. После этого я решил, что, как вы только что и сказали, если есть разные мнения, то, скорее, проблема есть, чем ее нет.

–– Вы упомянули, что следователи инкриминировали вам то, что вы занимались политической деятельностью, делали политические высказывания.

С.Г.: Нет, очень важно, что мне никто ничего не инкриминировал.

–– Хорошо, следователи сказали вам неформально, что вы занимались политической деятельностью.

С.Г.: Я остаюсь свидетелем, да, я свидетель.

–– Смотрите, речь идет о 2008 годе. Многие считают, что вы рассчитывали на некую правительственную карьеру при президенте Медведеве, может быть, при втором его сроке, если бы он состоялся. Как вы считаете, может быть, вам, так сказать, это запомнили? Вы рассчитывали на это действительно или нет?

С.Г.: Я знаю о таких слухах. Но я никогда всерьез не обсуждал никакие назначения в правительстве. Я знаю, что только были слухи.

–– С другой стороны, вы человек, который действительно в период президентства Медведева, никогда, строго говоря, на политические темы не высказывался. Но вы говорили о деле ЮКОСа, вы говорили о верховенстве права, вы говорили о том, что коррупция в России мешает инвестиционному климату, вы стали во многом человеком, который, скажем, для иностранных инвесторов был фигурой не менее символической, чем Анатолий Чубайс или Алексей Кудрин. Как вы считаете, то, что происходит сейчас, означает, что ваша роль такого, если хотите, привлекательного лица России больше не нужна?

С.Г.: Я не склонен расценивать то, что со мной произошло, как какой-то заговор против российского инвестиционного климата. Я думаю, что со мной просто случился несчастный случай. Вот Следственный комитет решил, что я важный свидетель и нужно провести следственные действия, так каждый из нас может попасть под кирпич или сосульку, вот со мной примерно так и произошло. Мне кажется, Владимир Путин абсолютно четко сказал, что он не будет вмешиваться в это дело. Ему никакого дела нет.

В этом смысле, мне кажется, не то, что он хочет разрушить инвестиционный климат. Наоборот, при прочих равных, Путин был бы рад, что инвестиционный климат был бы лучше. Но ради того, чтобы он был лучше, он не собирается вмешиваться в мое дело. Опять-таки я всего лишь один человек. Не думаю, что мое дело влияет на инвестиционный климат.


–– Все-таки ваше дело получило довольно серьезный резонанс и в России, и на Западе, поэтому, наверное, повлиять-то может. Но вы как-то изымаете свой случай из контекста, мне вот это кажется интересным. То есть вы считаете, что это действительно случай, что на вас, образно говоря, упала сосулька или кирпич?

С.Г.: Да. Конечно, лучше, чтобы сосульки не висели, правда? Мы знаем, что их можно, как выражалась Валентина Ивановна Матвиенко, сбивать лазерами. Если сосульки не висят, то они ни на кого не падают, они ни на кого не попадают. Но если уж они висят, то время от времени каждый человек, который под ними ходит, рискует получить такую проблему. Мы все живем в России, точнее я раньше жил в России, как взрослый человек я знал, что со мной такое может случиться. Но вы знаете, надо было понимать такие риски. Это же не повод говорить не то, что думаешь. Надо продолжать, мне кажется, жить по своим принципам.

–– Вы будете продолжать говорить, что вы думаете?

С.Г.: Конечно.

–– Из Парижа?

С.Г.: И вам рекомендую, Константин. Так спокойнее спать.

–– У вас нет ощущения, что вы бросили на произвол судьбы свое детище –– Российскую экономическую школу?

С.Г.: У меня есть такое ощущение, но я думаю, что из тюрьмы я бы не сильно помог Российской экономической школе.

–– То есть вы глубоко убеждены, что этим бы дело и кончилось?

С.Г.: Я нет, не убежден. Но это действительно серьезный риск. Кроме того, я считаю, что моя семья заслуживает того, чтобы я был на свободе.

–– Теперь можно ли вас, кстати, назвать политэмигрантом?

С.Г.: Нет, я профессор, свободный человек. Но я даже не диссидент. Ведь смотрите, я ведь ничего действительно политического не сказал. Я просто не хочу сидеть в тюрьме.

–– Человек, который не хочет сидеть в тюрьме ради этого и уезжает, наверное, может называть себя политэмигрантом?

С.Г.: Мы в свободной стране, Константин, вы можете называть меня как хотите.

–– Сергей, вы согласитесь с тем, что вы были так называемым системным либералом?

С.Г.: Константин, я не совсем понимаю, что это за слово. Сразу скажу, что я никогда не работал в правительстве, но я действительно был членом различных консультативных совещательных органов и членом совета директоров государственных компаний.

–– Это, если хотите, термин, который в понимании многих означает то, что вы сейчас описали –– то есть человека, который исповедует определенный набор ценностей, но немного технократичен, пытается делать свое маленькое или даже не очень маленькое дело, но особое, улучшать инвестиционный климат или бороться с коррупцией, например, или, может быть, что-то другое делать, но не занимается политической деятельностью в виде митингов, выдвижений себя куда-то и так далее. Как вы считаете, с вашим отъездом системный либерализм кончился исчерпал себя?

С.Г.: Константин, еще раз скажу, что я не склонен преувеличивать масштаб моей личности.

–– Но и преуменьшать мы его тоже не будем. Конечно, извините, но вы были руководителем самого прозрачного и самого эффективного по всем рейтингам экономического вуза, чуть ли, если не ошибаюсь, Центральной Восточной Европы. Вы –– член наблюдательного совета Сбербанка, и многого других у вас было таких регалий. Все-таки вы большую роль играли. Итак?

С.Г.: Константин, это правда. Но я думаю, что мой кейс, конечно, очень интересен вот чем: против меня нет вообще никаких обвинений; документы, которые я видел, показывают, что следствие вообще не знает, к чему придраться, и тем не менее, в отношении меня производятся абсолютно недружественные действия. Я вам больше скажу: моя жена находится под прямым наблюдением.

–– Она работает во Франции и бывает в России, да?

С.Г.: Да. Мы собирались провести майские праздники в России. Когда она приехала в Россию, я как раз уезжал, мы увиделись в аэропорту, и она тоже была потрясена тем, что ее тщательно проверяли. Там есть специальный флажок, когда этот флажок видит пограничник, он действительно теряет дар речи. Я не знаю, что там написано, но такое впечатление, что границу пересекает, я не знаю, какой-то шпион или наркобарон, не знаю, что-то, что потрясает простого пограничника до глубины души. Но в целом, я считаю, это незаконно.

Я свидетель, я готов давать показания, я готов помогать следствию, но то, что происходит, это не помощь и это не допрос –– это настоящее давление и угроза. При этом следователь мне вполне конкретно, вполне четко сказал, что вам не на что жаловаться, потому что академику Сахарову было еще хуже. Это не составляет тайну следствия. Это беседа была вне рамок допроса, поэтому могу вам открыто передать нашу беседу с ним. Он меня спросил, не собираюсь ли я уехать на постоянное жительство. Такие разговоры он тоже со мной вел.

–– Так системный либерализм кончился?

С.Г.: Константин, ну откуда я знаю? Я знаю мой случай. А вот вы уже можете судить, кончился или не кончился. Я могу только сказать, что ничего, кроме того, что я говорил то, что думаю, я не делал. В моем случае это оказалось несовместимым с нахождением в России.

–– Вас избрали в наблюдательный совет Сбербанка. Как вы там будете работать? Что вы будете делать вообще издалека?

С.Г.: Не знаю, мы будем это обсуждать с руководством Сбербанка, что нам дальше с этим делать.

–– Вы с ним уже контактировали на эту тему?

С.Г.: Да, но пока только в общих чертах. Я после избрания не разговаривал с руководством Сбербанка, но надеюсь, что-нибудь придумаем. Понимаете, ни у кого из нас нет желания сделать банку хуже. Я готов отстаивать интересы акционеров. Дело в том, что я подал в отставку в тот момент, когда я принял решение не возвращаться, и сразу оповестил об этом банк. Почему? Потому что я считаю, что, не возвращаясь, я не могу продуктивным образом участвовать в работе совета, и тем самым должен оповестить об этом банк. Банк –– это публичная организация, и он сразу оповестила об это мир. И с этого момента началось внимание средств массовой информации к моей скромной персоне. Я не собирался делать из этого никакого скандала или пиар-шумихи. Я просто ушел в отставку с некоторых постов. Шум получился из-за того, что Сбербанк раскрыл эту информацию. А дальше я должен был сказать журналистам, что это не связано с банком.

–– Сергей, три коротких вопроса, три коротких ответа. Первое: вы не боитесь, что, может быть, в какой-то момент вам скажут, что вы просто струсили?

С.Г.: Мне многие говорят, что я струсил. Я думаю, что каждый человек имеет право считать, что я струсил.

–– Второй вопрос: что-то может вас заставить, или что может побудить вас вернуться в Россию, если какие-то условия изменятся? Что может подвигнуть вас к тому, чтобы сказать: "Ок, я возвращаюсь назад"?

С.Г.: Я бы хотел сказать, что я вернусь, когда я буду уверен в своей безопасности. Что конкретно, я бы не хотел бы об этом говорить.

–– Вы по-прежнему, как вы уже сказали, не имеете претензий к президенту Путину и премьеру Медведеву?

С.Г.: Как вам сказать? Я не имею претензий к ним в моем конкретном случае. Они ничего не сделали, чтобы лично мне навредить. Там президент Медведев, когда он был президентом, попросил меня высказаться по поводу второго дела ЮКОСа. Имею я к нему претензий по этому поводу? Не имею. Я взрослый человек, я должен был оценивать риски того, что я публично высказываюсь.

Президент Путин сказал, что он не будет вмешиваться в работу Следственного комитета. Какие могут быть претензии? Никаких претензий быть не может. Как гражданин, у меня, конечно, есть претензии и к ним, и к другим российским чиновникам. Потому что я убедился на своем примере, что правоохранительные органы и судебная система работают, мягко говоря, не удовлетворительно.


–– И последний вопрос: чем вы будете заниматься, вы уже решили? У вас есть какие-то предложения или представление о том, что бы вы хотели делать?

С.Г.: Когда я уехал, у меня не был никаких предложений, и сейчас предложений на самом деле очень много. Но формально я нахожусь в академическом отпуске, и на год я согласился на предложение быть профессором на факультете экономики Sciences Po –– это один из ведущих факультетов экономики во Франции.

–– Школа политических исследований, кузница французской элиты.

С.Г.: Да, одна из кузниц французской элиты. А дальше буду думать, что делать. Предложений, на самом деле, очень много. Я благодарен всем и за предложения, и за сочувствие. Я –– профессор, буду заниматься преподаванием и исследованиями.

Так, в качестве ремарки.
Такие прогрессивные человеки, подобные вам, сейчас вооружают террористов-людоедов, которые убивают детей на улицах городов Сирии, за то, что кофе бесплатно не подал, едят внутренние органы убитых людей.
И цель оправдывает средства.

Я НЕ ХОЧУ быть таким прогрессивным. И жалость мне ваша нафиг не нужна. Жизнь расставит все по своим места, это я вам точно говорю.

А по Гуриеву - сбежал, значит рыльце в пушку. Раз говорит что опасно стало оставаться и очень за свою тушку опасается - значет рыльце конкретно заросло.

takeshi пишет: Такие прогрессивные человеки, подобные вам, сейчас вооружают террористов-людоедов, которые убивают детей на улицах городов Сирии, за то, что кофе бесплатно не подал, едят внутренние органы убитых людей.

dodgeram.ru/index.php?option=com_kunena&func=view&...15&Itemid=226#210153

takeshi пишет: А по Гуриеву - сбежал, значит рыльце в пушку. Раз говорит что опасно стало оставаться и очень за свою тушку опасается - значет рыльце конкретно заросло.

www.forbes.ru/mneniya-column/idei/239982-pochemu-n...zhivet-sergei-guriev

Леонид Бершидский
предприниматель

Почему неважно, где живет Сергей Гуриев

Работы экономиста рано или поздно повлияют на проводимую в России политику

Теперь, когда точно известно, что Сергей Гуриев действительно покинул пост ректора РЭШ — школы, которую он создал и сделал российской цитаделью современного экономического мейнстрима, наблюдатели продолжают обсуждать политический контекст его отъезда из России. Его попытки сотрудничать с медведевским Кремлем, не предавая убеждений. Давление, которое оказывали на Гуриева силовики. Его «неблагонадежность» в глазах путинской силовой группировки в связи с 10 000 рублей, храбро пожертвованными Алексею Навальному, и неким заключением Капитана Очевидность по второму делу Михаила Ходорковского.

Быт и Realpolitik банальны. Их просто обсуждать даже профану. Но в случае с Гуриевым все гораздо сложнее, чем со спасающимся от ментов в Европе активистом антифа. Речь все-таки идет в первую очередь не о политике и функционере, а о действующем ученом. То, о чем на самом деле думает Гуриев, и то, чем он на самом деле ценен для России, которая будто ему сказала…

government.ru/news/2138

…устами Дмитрия Медведева «скатертью дорога», лежит вне конструкции, которая выстроена сейчас вокруг него в бытовых и реально-политических обсуждениях.

С работами Гуриева можно ознакомиться здесь.

www.nes.ru/ru/people/catalog/g/sguriev

Круг его научных интересов широк — от экономической истории до теории миграции и корпоративного управления. И до отъезда из Москвы все самые значительные публикации сильного и разностороннего экономиста выходили на английском языке, иначе никто бы их не заметил. Те, кто сейчас оплакивают в Москве его переезд к семье во Францию, по большей части этих работ не читали. А тем, кто их читает, все равно, где живет автор — сила его мысли неизменна, а российский материал доступен для исследования вне зависимости от физической локации ученого.

Среди работ Гуриева, рассматриваемых сейчас для публикации в реферируемых журналах, есть, например, парадоксальная прошлогодняя статья…

papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=1596673

… написанная в соавторстве с Антоном Суворовым из ВШЭ: «Почему менее информированные менеджеры могут быть лучшими лидерами». Основная мысль, в доказательство которой экономисты построили остроумную математическую модель, состоит в том, что плохо информированный руководитель, действующий сообразно своим интуитивным убеждениям, может быть гораздо более последовательным в выполнении выбранной стратегии, чем детально информированный менеджер. Когда что-то идет не так, информированный лидер норовит от стратегии отказаться, а начатые проекты свернуть. Зная об этом, подчиненные не затевают ничего инновационного, не рискуют, не инвестируют в серьезные стратегические проекты. Зачем, если лидер все равно встрянет на полпути и все прикроет или переделает.

Владимир Путин известен стремлением и умением вникнуть в детали, поуправлять в ручном режиме. В результате его подчиненные если и затевают что-то крупное и стратегическое, то разве что ради воровства и с оглядкой на вечно бдящих и информирующих шефа силовиков. Применяя выводы статьи к путинскому микроменеджменту, можно заключить, что при нынешнем лидере Россия никогда не совершит никакого стратегического прорыва. Понятно, почему Гуриев считал возможным сотрудничать с Медведевым, менеджером гораздо менее дотошным: при нем было больше шансов добиться неожиданных позитивных результатов.

Или взять совсем свежую работу…

scholar.princeton.edu/golosov/files/Cheremukhin_Go...Guriev_Tsyvinski.pdf

… «Был ли Сталин необходим для экономического развития России?», написанную в соавторстве с тремя учеными. В ней доказывается, что сталинская политика индустриализации, которую нынешние единороссы вслед за коммунистами считают правильной, пусть и не без преступных перегибов, привела к тем же экономическим результатам, к которым шла и политика царского правительства, только с гораздо большими потерями с точки зрения народного благосостояния. То есть рост производительности при Сталине был таким же, какого добилась бы за то же время и Россия Романовых, если бы не было революции. Только при царе потребление было бы значительно выше.

В 2009 году Гуриев и два его соавтора изучали…

papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=1103019

…национализацию нефтяного сектора в разных странах во второй половине XX и начале XXI века и пришли к выводу, что государство прибирает к рукам нефтяную промышленность, когда цены на сырье высоки, а качество государственных институтов низко, — и всегда национализация оказывается неэффективной.

И так далее. Теоретические построения Гуриева и его коллег, российских и иностранных — авторские коллективы с его участием часто интернациональны, давно и последовательно показывают несостоятельность действий нынешней российской власти. Построения эти не имеют на власть никакого влияния — их никто во власти не заказывал и, вероятно, не читал. Это примеры чисто научной работы, уровень которой достаточно высок, чтобы его признало международное экономичеcкое сообщество.

Зачем пишутся эти работы? Чтобы не угасала мысль, осмысливался постоянно появляющийся материал, а ученые, если их когда-нибудь спросят, могли советовать власть имущим, опираясь на труды коллег. Не только Гуриев, но и все академическое сообщество не рассчитывает на быстрые результаты. Работа мозга — это не стрельба из пушки и не шитье дурацких уголовных дел. Это дело камерное, медленное и результативное лишь в стратегической перспективе. В этом смысле страна действительно ничего не теряет с отъездом Гуриева: он продолжает думать и писать. Я уверен, что не напрасно.

Очень познавательно. Очень образованный и грамотный человек.
но какое какое отношение это имеет к нашему разговору?

takeshi пишет: Очень познавательно. Очень образованный и грамотный человек.
но какое какое отношение это имеет к нашему разговору?

takeshi пишет: А по Гуриеву - сбежал, значит рыльце в пушку. Раз говорит что опасно стало оставаться и очень за свою тушку опасается - значет рыльце конкретно заросло.

takeshi пишет: Вы поддерживаете любую шваль, которая бежит за границу, как только теряет тепленькое доходное место, и начинает вещать о том, какие коррумпированные у нас органы власти и какой страшный режим насаждает В.В.Путин.

??? Kакое отношение это имеет к нашему разговору? Это разговор? Это бред поцреота.

Пост #210160 от SergA удалён за троллинг.

Ну, я так понимаю, аргументы закончились?
Ежели будет что сказать - пишите. А плеваться мне не интересно.

takeshi пишет: Ну, я так понимаю, аргументы закончились?
Ежели будет что сказать - пишите. А плеваться мне не интересно.

Такеши, я привожу аргументы только тем, у кого есть контр-аргументы. У вас же все контр-аргументы сводятся к США, в любой теме, по любому поводу.

Дядя Шломо пишет: Пост #210160 от SergA удалён за троллинг.

Слава не переживай, скорее всего эта тема через сутки будет в оффтопе, а там твоя "демократия" не действует.